Неточные совпадения
Новая точка, еще точка… сперва черная, потом ярко-оранжевая; образуется
целая связь светящихся точек и затем — настоящее море, в котором
утопают все отдельные подробности, которое крутится в берегах своею собственною силою, которое издает свой собственный треск, гул и свист.
Утешающим
тоном старшей, очень ласково она стала говорить вещи, с детства знакомые и надоевшие Самгину. У нее были кое-какие свои наблюдения, анекдоты, но она говорила не навязывая, не убеждая, а как бы разбираясь в том, что знала. Слушать ее тихий, мягкий голос было приятно, желание высмеять ее — исчезло. И приятна была ее доверчивость. Когда она подняла руки, чтоб поправить платок на голове, Самгин поймал ее руку и
поцеловал. Она не протестовала, продолжая...
Все погрузилось в сон и мрак около него. Он сидел, опершись на руку, не замечал мрака, не слыхал боя часов. Ум его
утонул в хаосе безобразных, неясных мыслей; они неслись, как облака в небе, без
цели и без связи, — он не ловил ни одной.
И
целые века проходят,
целые поколения идут,
утопая в омуте нравственного и физического разврата, — и никто, ничто не останавливает этого мутного потока слепо распутной жизни!
Данила Семеныч
поцеловал руку, которую ему протянула Надежда Васильевна, и прибавил самым невинным
тоном...
Половодов скрепя сердце тоже присел к столу и далеко вытянул свои поджарые ноги; он смотрел на Ляховского и Привалова таким взглядом, как будто хотел сказать: «Ну, друзья, что-то вы теперь будете делать… Посмотрим!» Ляховский в это время успел вытащить
целую кипу бумаг и бухгалтерских книг, сдвинул свои очки совсем на лоб и проговорил деловым
тоном...
— Я слышала, что Привалов нынче почти совсем не бывает у Бахаревых, — проговорила Антонида Ивановна, тоже стараясь попасть в
тон равнодушия. — Вероятно, дела по опеке отнимают у него все свободное время. Мой Александр
целые ночи просиживает за какими-то бумагами.
Этот несколько суровый
тон сменился горячим
поцелуем, и Половодова едва успела принять свой обычный скучающий и ленивый вид, когда в гостиной послышались приближавшиеся шаги maman. У Привалова потемнело в глазах от прилива счастья, и он готов был расцеловать даже Агриппину Филипьевну. Остальное время визита прошло очень весело. Привалов болтал и смеялся самым беззаботным образом, находясь под обаянием теплого взгляда красивых глаз Антониды Ивановны.
Все это проделывалось с
целью попасть в общий
тон и угодить Зосе.
— Оставьте все, Дмитрий Федорович! — самым решительным
тоном перебила госпожа Хохлакова. — Оставьте, и особенно женщин. Ваша
цель — прииски, а женщин туда незачем везти. Потом, когда вы возвратитесь в богатстве и славе, вы найдете себе подругу сердца в самом высшем обществе. Это будет девушка современная, с познаниями и без предрассудков. К тому времени, как раз созреет теперь начавшийся женский вопрос, и явится новая женщина…
Делали шалости и мы, пировали и мы, но основной
тон был не тот, диапазон был слишком поднят. Шалость, разгул не становились
целью.
Цель была вера в призвание; положимте, что мы ошибались, но, фактически веруя, мы уважали в себе и друг в друге орудия общего дела.
На Иртыше
затонула баржа с незастрахованным чужим товаром, пароход «Первинка» напоролся на подводный камень и
целое лето простоял без работы, было несколько запоздавших грузов, за которые пришлось платить неустойку, — одним словом, одна неудача за другой.
Было много случаев, когда погибали
целые семьи от разных эпидемических болезней или пропадали без вести в тайге, замерзали около дома или
тонули в воде.
Поцелуй милого
Тони, — меня удивляет, что он в эти лета так много знает на память. Оболенский вместе со мной им восхищается. Он с дружеским участием крепко жмет тебе руку, любезный друг.
Передайте мой дружеский привет доброму моему Ивану.
Тони поцелуйте за меня и скажите, что я жду обещанного им письма, где он хотел меня познакомить с распределением его дня. Всегда с удовольствием читаю его письма, они имеют свой особенный характер.
Без А. П. Мансурова, этого добрейшего и любезнейшего из людей, охоты не клеились, хотя была и
тоня, только днем, а не ночью и, разумеется, не так изобильная, хотя ходили на охоту с ружьями и удили
целым обществом на озере.
Вихров писал таким образом
целый день; все выводимые им образы все больше и больше яснели в его воображении, так что он до мельчайших подробностей видел их лица, слышал
тон голоса, которым они говорили, чувствовал их походку, совершенно знал все, что у них в душе происходило в тот момент, когда он их описывал.
— Слушаю-с, — отвечал он комическим
тоном и как-то совершенно механически
целуя ее руку, тогда как душа его была полна рыданиями, а руку ее он желал бы съесть и проглотить!
— Ах, это вы, Николай Семеныч! — воскликнула она. — Послушайте, — прибавила она каким-то капризным
тоном и болтая своей полуобутой ножкой, — пошлите, пожалуйста, мне Марфушу; я
целый час кричу ее; она не идет.
— О нет! — произнес Абреев. — Но это вы сейчас чувствуете по
тону получаемых бумаг, бумаг, над которыми, ей-богу, иногда приходилось
целые дни просиживать, чтобы понять, что в них сказано!.. На каждой строчке: но, впрочем, хотя… а что именно — этого-то и не договорено, и из всего этого вы могли вывести одно только заключение, что вы должны были иметь железную руку, но мягкую перчатку.
Целую неделю потом Стрелов ходил точно опущенный в воду и при докладе генералу говорил печально и как-то особенно глубоко вздыхал. В то же время девица Евпраксея сделалась сурова и неприступна. Прочая прислуга, вся подобранная Стреловым, приняла какой-то особенный
тон, не то жалостливый, не то пренебрежительный. Словом сказать, в доме воцарился странный порядок, в котором генерал очутился в роли школьника, с которым, за фискальство или другую подлость, положено не говорить.
Пашенька чувствует прилив нежности, которая постепенно переходит в восторг. Она ластится к бабеньке,
целует у ней ручки и глазки, называет царицей и божественной. Марья Петровна сама растрогана; хоть и порывается она заметить, по поводу Михея Пантелеева, что все-таки следует иногда"этим подлецам"снисходить, но заметка эта
утопает в другом рассуждении, выражающемся словами:"а коли по правде, что их, канальев, и жалеть-то!"Таким образом время проводится незаметно до самого приезда дяденек.
Но именно только на одно мгновение, потому что тотчас же вслед за этим он очень нежно отнял от глаз ручки жены,
поцеловал их и
тоном радостного изумления сказал...
Теперь моя черновая работа кончена, и план будущих действий составлен. Этот план ясен и может быть выражен в двух словах: строгость и снисхождение! Прежде всего — душа преступника! Произвести в ней спасительное движение и посредством него прийти к раскрытию истины — вот
цель! Затем — в поход! но не против злоумышленников, милая маменька, а против бедных, неопытных заблуждающихся! Мне кажется, что это именно тот настоящий
тон, на котором можно разыграть какую угодно пьесу…
Были записки серьезные, умоляющие, сердитые, нежные, угрожающие, были записки с упреками и оскорблениями, с чувством собственного достоинства или уязвленного самолюбия, остроумные, милые и грациозные, как улыбка просыпающегося ребенка, и просто взбалмошные, капризные, шаловливые, с неуловимой игрой слов и смыслом между строк, — это было
целое море любви, в котором набоб не
утонул только потому, что всегда плыл по течению, куда его несла волна.
Но здесь-то и стережет вас Марья Ивановна; она кстати пожалеет вас, если вы, например, влюблены, кстати посмеется с вами, если вы, в шутливом русском
тоне, рассказываете какую-нибудь новую штуку князя Чебылкина; но будьте уверены, что завтра же и любовь ваша, и проделка его сиятельства будут известны
целому городу.
Слов было немного, но в
тоне, которым были произнесены слова:"ваш друг", заключалась
целая поэма. Во всяком случае, в эту минуту в первый раз, но все еще смутно, мелькнула мне мысль, что в «принципах» известной окраски, если даже они залегли в общее миросозерцание в тех чуждых надменности формах, в каких их воспринял Валерушка, может существовать своего рода трещина, сквозь которую просачивается исключительность и относительно «своих», но менее фаворизированных фортуною.
Она дает
тон курорту; на ней одной можно воочию убедиться, до какого совершенства может быть доведена выкормка женщины, поставившей себе
целью останавливать на своих атурах вожделеющие взоры мужчин, и в какой мере платье должно служить, так сказать, осуществлением этой выкормки.
Перед лещом Петр Михайлыч, налив всем бокалы и произнеся торжественным
тоном: «За здоровье нашего молодого, даровитого автора!» — выпил залпом. Настенька, сидевшая рядом с Калиновичем, взяла его руку, пожала и выпила тоже
целый бокал. Капитан отпил половину, Палагея Евграфовна только прихлебнула. Петр Михайлыч заметил это и заставил их докончить. Капитан дохлебнул молча и разом; Палагея Евграфовна с расстановкой, говоря: «Ой будет, голова заболит», но допила.
«Как этот гордый и великий человек (в последнем она тоже не сомневалась), этот гордый человек так мелочен, что в восторге от приглашения какого-нибудь глупого, напыщенного генеральского дома?» — думала она и дала себе слово показывать ему невниманье и презренье, что, может быть, и исполнила бы, если б Калинович показал хотя маленькое раскаяние и сознание своей вины; но он, напротив, сам еще больше надулся и в продолжение
целого дня не отнесся к Настеньке ни словом, ни взглядом, понятным для нее, и принял тот холодно-вежливый
тон, которого она больше всего боялась и не любила в нем.
Видимо, что всем им, стесненным
целый день приличием и модным
тоном, хотелось поболтать на свободе.
У него было несколько, таких же, вероятно, тупоголовых, немцев-приятелей; в продолжение
целого лета они каждый праздник или ездили за рыбой, брали
тони и напивались там пьяны, или катались верхом по дачам.
— Мне действительно было досадно, — отвечал он, — что вы приехали в этот дом, с которым у вас ничего нет общего ни по вашему воспитанию, ни по вашему
тону; и, наконец, как вы не поняли, с какой
целью вас пригласили, и что в этом случае вас третировали, как мою любовницу… Как же вы, девушка умная и самолюбивая, не оскорбились этим — странно!
Джемма тотчас принялась ухаживать за нею, тихонько дула ей на лоб, намочив его сперва одеколоном, тихонько
целовала ее щеки, укладывала ей голову в подушки, запрещала ей говорить — и опять ее
целовала. Потом, обратившись к Санину, она начала рассказывать ему полушутливым, полутронутым
тоном — какая у ней отличная мать и какая она была красавица! «Что я говорю: была! она и теперь — прелесть. Посмотрите, посмотрите, какие у ней глаза!»
Ну не в
тоне ли это всего того, что было здесь
целый месяц?
Зверев, усмехнувшись и проговорив, в свою очередь, уже начальническим
тоном: «благодарю!», протянул Миропе Дмитриевне свою руку, в которую она хлопнула своей ручкой, и эту ручку майор
поцеловал с чувством, а Миропа Дмитриевна тоже с чувством
поцеловала его, но не в голову, а второпях в щеку, и потом они снова занялись вишневкой, каковой майор выпил бокальчиков пять, а Миропа Дмитриевна два.
— Ваше высокопревосходительство! — начал Дрыгин
тоном благородного негодования. — Если бы я был не человек, а свинья, и уничтожил бы в продолжение нескольких часов
целый ушат капусты, то умер бы, а я еще жив!
Проговорив это, Сусанна Николаевна упала перед мужем на колени и склонила к нему свою голову. Егор Егорыч
поцеловал ее с нежностью в темя и проговорил опять-таки величавым
тоном...
Но едва успела она
утонуть в пуховиках, как приходит другая беда: сон, который
целый вечер так и манил, так и ломал, вдруг совсем исчез.
С братьями он расстался мирно и был в восторге, что теперь у него
целый запас табаку. Конечно, он не мог воздержаться, чтоб не обозвать Порфишу кровопивушкой и Иудушкой, но выражения эти совершенно незаметно
утонули в
целом потоке болтовни, в которой нельзя было уловить ни одной связной мысли. На прощанье братцы расщедрились и даже дали денег, причем Порфирий Владимирыч сопровождал свой дар следующими словами...
— Ты холоп! — отвечал тот таким самоуверенным
тоном, как будто имел полное право распекать Чекунова и даже был приставлен к нему для этой
цели.
Следовало бы как ни на есть поизряднее примундириться, потому что люди у нас руки
целуют, а примундироваться еще пока ровно не на что; но всего что противнее, это сей презренный, наглый и бесстыжий
тон консисторский, с которым говорится: „А не хочешь ли, поп, в консисторию съездить подоиться?“ Нет, друже, не хочу, не хочу; поищите себе кормилицу подебелее.
— Умерьте страсти, — продолжал Фома тем же торжественным
тоном, как будто и не слыхав восклицания дяди, — побеждайте себя. «Если хочешь победить весь мир — победи себя!» Вот мое всегдашнее правило. Вы помещик; вы должны бы сиять, как бриллиант, в своих поместьях, и какой же гнусный пример необузданности подаете вы здесь своим низшим! Я молился за вас
целые ночи и трепетал, стараясь отыскать ваше счастье. Я не нашел его, ибо счастье заключается в добродетели…
Любонька
целой жизнию, как сама высказала, не могла привыкнуть к грубому
тону Алексея Абрамовича; само собою разумеется, что его выходки действовали еще сильнее в присутствии постороннего; ее пылающие щеки и собственное волнение не помешали, однако ж, ей разглядеть, что патриархальные манеры действуют точно так же и на Круциферского; спустя долгое время и он, в свою очередь, заметил то же самое; тогда между ними устроилось тайное пониманье друг друга; оно устроилось прежде, нежели они поменялись двумя-тремя фразами.
Впрочем, я так далеко зашел, что действительность совершенно
тонула в
целом мире вымыслов и галлюцинаций.
Пообедали мы дома разным «сухоястием», вроде рубца, дрянной колбасы и соленых огурцов. После такого меню необходимо было добыть самовар. Так как я имел неосторожность отдать Федосье деньги за
целый месяц вперед, то Пепко принял с ней совершенно другой
тон.
Мы только что потушили свои лампы и приготовились заснуть, как было назначено в нашей программе, но именно в этот критический момент в коридоре послышались легкие женские шаги, а затем осторожный стук в двери черкеса. «Войдите», — отвечал грубоватый мужской голос, а затем прибавил уже вполголоса совсем другим
тоном: «Ах, это вы»… Дальше послышался сдержанный шепот и что-то вроде
поцелуя…
— И он начал мерным и резким
тоном, как будто бы говорил с кафедры: — Давно известно, что работа в рудниках, шахтах, на металлических заводах и на больших фабриках сокращает жизнь рабочего приблизительно на
целую четверть.
Вместо четырех
тоней, с которыми старый рыбак и Гришка едва-едва успевали справиться в продолжение дня, можно было бы тогда управиться с
целою дюжиной.
Вот тихие удовольствия, которые встречают вас дома с первых же шагов и пользованию которыми никто в
целом мире, конечно, не воспрепятствует. Но раз вы дали им завладеть собой,
тон всей последующей жизни вашей уж найден. И искать больше нечего."Дворникам-то, дворникам-то дали ли на водку?" — С приездом, вашескородие! — "Благодарю! вот вам три марки!" — У нас, вашескородие, эти деньги не ходят!.. — Представьте себе!"Ну, так вот вам желтенькая бумажка!" — Счастливо оставаться, вашескородие!